Портал о строительстве газопроводов и технадзоре котельных

— Все развивается примерно так же, как и у других крупных присоединившихся к ВТО стран. Началась работа внутри ВТО, ее объем мы несколько недооценили, поэтому приходится «бегать очень быстро».

Появились первые претензии к нашим мерам торгового регулирования, много переговорной работы. Формируем досье по мерам, которые, как мы считаем, несправедливо применяются в отношении нашего экспорта. Много инвестируем в поиск кадров, их подготовку. ВТОшные учредители говорили нам, что присоединяться к ВТО легче, чем в ней состоять. Они оказались правы.

— Да. Наши тарифные обязательства предусматривают переходные периоды до 7 лет, каждое снижение будет происходить 22 августа, последнее — в 2019 году.

— Каждая страна-член ВТО имеет право на претензии, если она полагает, что ее коммерческие интересы нарушаются, а соглашения ВТО не выполняются. В ВТО есть система принуждения к выполнению обязательств. Она как раз и гарантирует стабильность международной торговли. Евросоюз и США — пока главные жалобщики. Вес, «стоимость» претензий различны — различны и перспективы их урегулирования. Поживем — увидим.

Если у наших партнеров возникают вопросы по поводу той или иной торговой меры, по ее соответствию нашим обязательствам ВТО, мы вступаем в консультации. Они обычно проходят путем простой переписки или встреч, на которых мы разъясняем нашу позицию по этим вопросам. На сегодняшний день, где-то 80-85 процентов (но это очень условная цифра) таких вопросов, которые к нам (а было их несколько десятков), оказались сняты именно на стадии первоначальных консультаций, где мы просто объясняли, почему эта мера принимается, почему мы считаем, что она соответствует нормам ВТО, нашим обязательствам в ВТО. И наши коллеги снимали вопросы.

Точно так же мы работаем и по тем проблемам, которые возникают у российских экономических операторов. Мы просим наших партнеров объяснить причину принятия того или иного акта, его обоснование, правовое обоснование в том числе, с точки зрения ВТО. Соответственно мы получаем ответ. Иногда мы удовлетворяемся этим ответом, иногда требуется продолжение этого диалога. Это не новая тактика, так действует большинство стран-членов ВТО, поскольку никто не заинтересован в немедленной эскалации каких-то жестких действий на ровном месте. Сначала люди хотят уяснить, а что действительно происходит, и в чем проблема.

— Остается примерно 20 процентов вопросов где, скажем так, эмоции сильнее. По ним пытаемся выработать взаимоприемлемые решения.

— Нет, это не только ЕС. Это и США, и некоторые другие страны. Претензии касаются утилизационного сбора, нового единого таможенного тарифа (ЕТТ), запрета на ввоз мяса из США, скота из ЕС.

— Наши партнеры считают, что наш ЕТТ, который запустился летом в новой редакции с учетом наших обязательств, в некоторых случаях не всегда соответствует сути обязательств ВТО.

Дело в том, что в некоторых случаях мы применяем так называемые комбинированные пошлины, где есть специфические части и адвалорные. По правилам ВТО мы можем это делать, но мы должны обеспечить эквивалентность уровня тарифной защиты. То есть, если мы условно говорим, что пошлина 20%, но не менее 5 евро, то вот эти 5 евро должны обеспечить сохранение уровня тарифной защиты в 20%, но не больше. То есть адвалорная составляющая должна быть больше или равна специфической.

Мы имеем право применять специфическую ставку вместе с адвалорной, мы имеем право применять специфическую ставку вместо адвалорной, мы имеем право применять адвалорную вместо специфической. Но пошлины, вне зависимости от их вида, должны быть эквивалентны с точки зрения уровня тарифной защиты. И наши партнеры посчитали, что в некоторых случаях мы от этого правила эквивалентности отошли.

— Это немножко сельскохозяйственных, немножко химических, немножко промышленных товаров — из совершенно разных групп всего понемножку.

В результате примерно по трети позиций мы согласились с тем, что специфическая составляющая должна быть адаптирована, а по остальным мы объясняем нашим партнерам, что проблемы не существует.

Соответственно по той части, где мы согласились с тем, что существует неэквивалентность специфической и адвалорной, сейчас проходит внутриведомственное согласование в России. Затем мы представим это Евразийскую экономическую комиссию, для того чтобы ЕТТ поменять и адаптировать специфические ставки к адвалорным с учетом цен мировой торговли этого товара.

Это один блок вопросов, он тяжелый технически, но мы близки к его решению.

— Я думаю, что изменения в ЕТТ будут весной, где-то в марте.

— Мы находимся в стадии обсуждения. Мы объясняем, как этот утилизационный сбор устроен, выслушиваем точку зрения наших партнеров по поводу его правовой природы и соответствия ВТО.

Утилизационный сбор в ВТО не запрещен, многие страны утилизационный сбор применяют успешно много лет. Вопрос заключается в том, как вы это делаете, какова процедура?

— Там тоже идут консультации, между нашими ветеринарными службами. Основная проблема здесь связана с тем, что введены ограничения на ввоз мяса, при производстве которого использован гормон роста рактопамин. Мясо, которое произведено с использованием рактопамина, запрещено во многих странах, в том числе в Европейском сообществе.

— Претензии предъявляют к нам потому, что ЕС и другие страны ввели это ограничение с самого начала, а мы недавно. Но это не меняет сути и научной обоснованности этой меры. США и не говорят о том, что мы ее должны отменить. Они говорят о том, что если мы ее сохраняем, то должны представить научное обоснование в соответствии с правилами ВТО.

Нам придется теперь делать научное обоснование любой меры, которая отличается от международных стандартов. Мы считаем, на самом деле, что это достаточно позитивный для нас эффект, хотя бы потому, что мы будем тем самым развивать и поддерживать собственную науку. Наука должна быть все время наготове.

— Жалобы есть. У нас они были по четырем мерам — по ЕТТ, по живому скоту из ЕС, по мясу из США и по утилизационным сборам.

Были сделаны заявления на соответствующих комитетах ВТО, где наши меры были подвергнуты критике и нам было предложено объяснить их соответствие ВТО. Это как бы первый этап официального высказывания претензии. Но пока мы продолжаем обсуждать их в двустороннем формате.

— Что касается наших претензий, то у нас уже есть ряд случаев, когда по итогам консультаций партнеры согласились, фактически, отменить существовавшие до нашего присоединения и не соответствующие ВТО ограничения против российских операторов.

Так, например, китайцы отменили свои ограничения на проезд по своей территории российских автопоездов, перевозящих грузы в нашей двусторонней торговле. Поляки полностью удовлетворили наш запрос на количество транзитных разрешений. С некоторыми мерами — несоответствие с правилами ВТО не так очевидно. Придется сложнее.

Всего наш список включает в себя более 90 ограничений в 18 странах-членах ВТО. Эти ограничения касаются нашего экспорта товаров и услуг и имеют признаки несоответствия нормам ВТО.

Выбор тактики работы по всем этим ограничениям зависит от множества факторов. Главный — имеет ли это значение для интересов российского бизнеса. Если не имеет — большого смысла тратить деньги и время на борьбу нет.

Если имеет — значит, надо правильно оценить перспективы урегулирования, соотношение последствий для интересов государства и бизнеса. Большинство цивилизованных членов ВТО шашкой просто так не машут. И даже если в деле есть существенный интерес бизнеса, далеко не всегда эту шашку достают. Лоббистам всегда нужны деньги, то есть доступ на рынки. Их мало интересуют другие вещи, например, торгово-политические последствия тех или иных действий.

В ВТО много случаев отказа правительств от активных действий даже при очевидных нарушениях правил и очевидных материальных потерях. Например, эпидемия тяжелой болезни заставила одну из не самых богатых стран ВТО начать производство дорогого лекарства без согласия иностранного правообладателя. Нарушение правил? Материальный ущерб производителю? Скорее всего, да. Но никто всерьез не думал начинать спор в ВТО и вводить торговые санкции, когда на кону были жизни миллионов человек.

— Будем. Алгоритм работы, который мы сейчас рассматриваем, таков: чтобы начать активные действия, нам необходимо не только удостовериться в том, что это мера принимается в нарушение соглашения о ВТО, но и в том, что в ее отмене заинтересован российский бизнес.

Например, в одной из стран ВТО у нас в течение многих лет применяется ограничительная мера в отношении российских удобрений. Мы в свое время туда поставляли много удобрений, потом нам это ограничение рынок закрыло. Мера была принята не в соответствии с правилами ВТО. Сейчас мы проводим консультации с нашими производителями удобрений, и в принципе их точка зрения заключается в том, что от нее (этой меры) ни тепло, ни холодно, поскольку рынок сильно упал и цена низкая. Мы, естественно, исходим из того, что эта мера будет пересмотрена, будем напоминать об этом нашим торговым партнерам, но разворачивать серьезные «боевые действия» сейчас ни к чему.

В целом процесс не быстрый, займет годы.

— Вопросы, связанные с третьим энергопакетом, делятся на две части.

Во-первых, мы считаем, что те меры, которые во исполнение этой ЕСовской директивы приняли или принимают некоторые члены ЕС, нарушают положения наших с ними двусторонних соглашений о защите и поощрении капиталовложений. Поэтому с одной из стран, Литвой, мы уже начали процедуру официальных консультаций в связи с признаками нарушения этого соглашения. С другими странами мы готовимся к этой процедуре, и соответственно, мы будем смотреть, к чему эти консультации приведут, и будет ли решена эта проблема.

Смысл третьего энергопакета, если говорить упрощенно, в том, что если вы одновременно производите и транспортируете газ, то вы должны свои транспортные активы в Европе продать. А это, с нашей точки зрения, является экспроприацией, так как инвестор лишается собственности.

В некоторых наших соглашениях есть оговорка о том, что экспроприация и национализация возможны, но только в общественных интересах и только с выплатой справедливой, адекватной компенсации. Мы не считаем, что эти меры приняты в общественных интересах, потому что в чем общественный интерес? В том, чтобы не видеть «Газпрома» или ограничить надежность поставок?

Во-вторых, мы завершаем анализ соответствия упомянутых мер принципам ВТО. Там могут быть нарушения.

— Мы над этим много думаем. Проще с «оборонительными» элементами нашей позиции — то есть, какого развития правил организации, способного отрицательно сказаться на нашей конкурентоспособности, мы не хотели бы допустить. Объем проблем тут понятен. По всем из них включаемся в переговорную работу.

Сложнее дела обстоят с нашими возможными инициативами по совершенствованию различных соглашений ВТО. Пока окончательные предложения не сформировали. Надо лучше понять перспективы развития ВТО, соотнести их с прогнозами нашего развития, развития таможенного союза, мировой экономики, и на этой основе сделать выбор. Сейчас мы наблюдаем за картинкой уже изнутри ВТО, это позволит решить задачу в ограниченные сроки.

— Россия на Генсовете получила разрешение не выполнять обязательства по ВТО по кимберлийским алмазам (соглашение о торговле алмазами в рамках Кимберлийского процесса).

Это техническая процедура, другие страны, которые хотели, тоже получили такое разрешение. Есть особая система контроля за торговлей алмазами. Суть ее в том, что требуется подтверждение, что эти алмазы не «кровавые», то есть они добыты в рамках легального производства. Но в рамках ВТО такие требования запрещены, там нет разделения на легальные или нелегальные. Поэтому страны, для того, чтобы кимберлийскую систему лицензирования торговли алмазами применять, получают право не выполнять обязательство ВТО в отношении торговли алмазами.

— Переговоры по присоединению Казахстана находятся в завершающей стадии, но как показал наш опыт, эта стадия самая трудная. Нужно проделать большой объем работы связанный с гармонизацией тарифных обязательств Казахстана и доделать доклад рабочей группы. Думаю, что 2013 год станет годом присоединения Казахстана к ВТО.

Что касается Белоруссии, то мы считаем, что в текущем году переговорный процесс должен быть выведен из замороженного состояния, в котором он находится уже много лет. Белорусские коллеги представили в ВТО необходимые материалы, и мы надеемся, что после их изучения будет принято решение о возобновлении активной фазы переговоров. Для нас принципиально важно, чтобы Белоруссия как можно быстрее стала членом ВТО.

— В рамках нашего председательствования в G20, одной из тем как раз будут переговоры Дохийского раунда, борьба с протекционизмом — и мы готовим сейчас предложения по этим темам.

На днях в Москву приедет гендиректор ВТО Паскаль Лами, который также проведет консультации по темам, связанным с развитием ВТО.

Ситуация в рамках Дохийского раунда сейчас непростая. Переговоры идут фрагментарно и по второстепенным вопросам. Причин, на наш взгляд, несколько.

Главная, по мнению многих экспертов, заключается в том, что инициаторы раунда изначально задали слишком высокую планку, к которой оказались, очевидно, не готовы многие члены ВТО. Поскольку в ВТО принят пакетный принцип, вынуть из Дохийского пакета сколь-нибудь существенный переговорный блок, по которому члены ВТО договориться не могут, сложно. Страны, которые исторически относились к развивающимся, но в последние десятилетия могут дать фору многим развитым по темпам и качеству своего экономического развития, отказываются от сокращения своих традиционных преференций, а страны, традиционно считающиеся развитыми, хотят выравнивания прав и обязательств. Рано или поздно решение будет найдено, поскольку серьезной альтернативы ВТО — как регулятору международной торговли — нет.

Что касается России, то наша позиция, скорее всего, будет определяться в отношении каждого вопроса отдельно. Где-то нам будет выгодно консолидироваться с развивающимися странами. Где-то — с развитыми.

— Россия заинтересована в скорейшем его завершении, хотя бы исходя из прагматических соображений — мы, как «недавно присоединившаяся страна» (в ВТО даже появилось такое специальное понятие) не будем брать на себя многие обязательства Дохийского раунда по либерализации доступа на рынки товаров и услуг, но сможем пользоваться преимуществами от обязательств других стран.

В рамках Дохийского раунда обсуждаются такие темы, как дальнейшее снижение импортных тарифов, либерализация доступа на рынки услуг, существенное ужесточение и сокращение обязательств по поддержке сельского хозяйства.

Есть еще тема, которая находится в хорошей степени проработки — о содействии развитию торговли. Речь идет о снижении административных и бюрократических барьеров, главным образом на таможне.

Мы, конечно, «не диктуем моду» в ВТО и долго еще не будем ее диктовать, но я надеюсь, мы можем оказывать позитивное влияние на развитие этого процесса, на укрепление многосторонней торговой системы, и мы намерены это делать.